|
С 1 марта 2011 г. вступил в силу закон «О полиции», в соответствии с которым правоохранительные органы России получили новое наименование. Тем не менее в российском обществе острая дискуссия по поводу этой реформы не утихает. Представляем вниманию читателей два противоположных взгляда на эту проблему. Это мнения известных в России общественных деятелей – политолога Сергея Георгиевича Кара-Мурзы и Председателя Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата протоирея Всеволода Чаплина.
С.Г.Кара-Мурза:
«В последнее время общественность активно обсуждает инициативу властей о переименовании российских органов правопорядка из милиции в полицию. Это отнюдь не просто формальность. Имя (а точнее говоря, особенности его восприятия в общественном сознании) во многом определяет поведение человека или структуры. Данная инициатива является следующим шагом к разрыву с исторической Россией. Прежде всего, той, которую мы знали в советское время.
Любые символы играют в нашей жизни важную роль, поскольку они действуют на подсознание. На первый взгляд нам может показаться, что ничего не изменилось. Но это не так. Переименование милиции в полицию это сигнал окружающим. Дескать, наконец-то со старым покончено еще в одной важной части. Причем, это сигнал, в основном направленный в сторону российского общества, потому что на Западе не делается особого различения между милицией и полицией. У нас же нюанс между двумя этим названиями может быть выражен известной строкой – «моя милиция меня бережет». То есть она изначально воспринималась как нечто близкое к народу и действующее в его интересах. Хотя, понятно, что в нашей стране милиция никогда не была «вооруженным народом» – это государственная структура, которая действовала от его имени. Но тогда это было советское (народное) государство. Сейчас же, если сказать «моя полиция меня бережет», то кого она бережет, становится ясно.
В соответствии с изменением названия должно будет меняться и поведение. Тем не менее, это все равно утопический проект. Вы не переделаете тех людей, которых раньше нанимали в милицию, а теперь в полицию так быстро, как хочется власти. Все равно они воспитаны в определенной атмосфере и историческом контексте. Так что это может стать только разладом, и многим из них будет просто противно это слово. Вообще его значение в русском языке достаточно негативное. В этой связи можно вспомнить о таком слове, как «полицай». То есть некто враждебный основной массе населения.
В качестве мотивации готовящегося решения наше руководство говорит, что таким образом органы правопорядка якобы станут более профессиональными. Видимо, по сравнению с советским периодом. Хотя это никакого отношения к делу не имеет. Профессионализм определяется не названием. У населения разное отношение к правоохранительным органам. Для преступности милиция и в советское время, и в нынешнее была и остаётся ненавистной. А в сознании законопослушной части населения присутствуют другие образы милиционера («дядя Степа», Аниськин) как идеал.
Идеал полицейского другой. Конечно, в условиях благополучного и богатого общества слово «полиция» может не вызывать такого отторжения. Например, когда большая часть населения представляет средний класс. Там полиция это одно. А у нас идет скрытая, неявная гражданская война. Отчуждение многих слоев населения от государства на самом деле уже трудно усилить. Потому что оно и так достигло высокого уровня. Тем не менее, как говорится, «нет предела совершенству». Такими действиями, как этот законопроект, всегда можно перейти грань, которую вроде и не собирался переходить. Поэтому в данном случае это получается конфронтационная, а не консолидирующая инициатива».
Протоиерей Всеволод Чаплин:
«Принятие такого закона представляется очень своевременным. Он сделает органы охраны правопорядка более открытыми к диалогу с обществом, для взаимодействия с его составляющими, в том числе с религиозными общинами. Думаю, что они смогут сыграть важную гуманизирующую и просветительскую роль в деятельности общественных советов при полиции. Важно, что законопроект предлагает гораздо большую, чем сейчас, степень ясности в полномочиях людей в полицейской форме, заблокирует многие возможности для произвола и коррупции.
Не секрет, что за последние годы в обществе накопилось много негативных впечатлений о деятельности милиционеров, и дело не только в неоправданном насилии или получении взяток. Часто милиция бездействует там, где однозначно действовать должна. Вспомним о существовании наркопритонов, подпольных борделей, незаконных игровых точек. Жители любого района прекрасно знают о них, а милиция подчас почему-то делает вид, что их не существует. Более четко прописанные обязанности работников полиции окажут благотворное влияние на борьбу с криминалом.
Вопрос о названии полиции я тоже считаю важным. Термин «милиция» был придуман Временным правительством и не отражает сути работы современных правоохранительных органов. Это западный термин, который означает «вооруженное население, ополчение». Сегодня в английском языке его все чаще употребляют в значении «отряд боевиков, вооруженная толпа». Именно поэтому этот термин сегодня имеет скорее негативное значение, и нам сложно объяснить жителям большинства стран мира, почему мы по советской привычке употребляем его по отношению к правоохранителям. Термин «полиция» традиционен для русской дореволюционной истории, понятен он и жителям других стран. Мне он кажется более приемлемым и правильным».
|
